29 апреля уже с утра Леонид чувствовал себя плохо. Слабость и тошнота, а через несколько часов появились боли в животе. Температура поднялась до 37.4. Сначала Рогозов грешил на пищевое отравление. Но боль переместилась в правую нижнюю часть живота. А это один из характерных признаков аппендицита.
Рогозов пытался сделать все, чтобы воспалительный процесс не развивался со стремительной скоростью. Надеялся, что приступ пройдет. Вечером к Рогозову зашел начальник станции Владислав Гербович. Он поинтересовался, почему врач отсутствовал на ужине.
Леонид признался, что, судя по всем симптомам, у него воспалился аппендикс и, вероятно, потребуется операция. Но провести ее было некому. Хирург оказался в сложной ситуации.
Рогозову с каждым часом становилось все хуже.
У Леонида Рогозова не оставалось иного выхода, кроме как провести операцию самостоятельно. Иначе перитонит и летальный исход. Начальнику станции Владиславу Гербовичу пришлось запрашивать разрешение на проведение операции у Москвы. Учитывая критическое состояние больного, начальство дало добро на беспрецедентный эксперимент.
Операция была запланирована на 10 часов вечера. Медицинский кабинет на станции был всего площадью 5 квадратных метров. Проводить в нем операцию невозможно. Поэтому Гербович приказал вынести всю мебель из комнаты, которую Рогозов делил с поваром. Она была в два раза больше.
В помещении оставили только кровать Рогозова, две тумбочки и стол, на котором планировали разместить медицинские инструменты. На “Новолазаревской”, помимо Леонида работали 12 человек. Как и все полярники, люди не робкого десятка.
Однако от новости, что кому-то придется стать ассистентом, многим стало не по себе. Помогать хирургу решились метеоролог Александр Артемьев и механик-водитель Зиновий Теплинский. Помещение и мебель продезинфицировали ультрафиолетовой лампой.
Постельное белье и медицинские инструменты простерилизовали. В силу антарктической специфики сделать это оказалось легко. Их просто выносили на снег. При температуре минус 80 градусов происходила полная стерилизация. Затем медицинские инструменты еще и прокипятили.
Со всеми, кто был задействован в операции, Рогозов провел подробный инструктаж, лично продезинфицировал руки, выдал стерильные латексные перчатки. В операционных - мощные светильники, а Рогозову пришлось использовать настольную лампу и небольшое зеркальце. Его держал у живота хирурга механик Зиновий Теплинский.
Рогозову обязательно нужно было видеть собственные внутренности хотя бы в зеркальном отражении. Метеоролог Артемьев должен был своевременно по команде подавать инструменты. Начальнику станции Гербовичу выпало дежурить рядом на случай, если кому-то из ассистентов станет плохо. В ситуации, если сознание потеряет сам врач, Артемьев должен был вколоть ему два кубика адреналина.
Наконец к операции все было готово. Леонид посмотрел на своих товарищей еще раз. Они были в белых халатах и сами белее белого. Да и Рогозов был испуган. Собравшись с духом, он сделал себе местную анестезию. Операция началась. Рогозов полулежал с наклоном на левый бок.
Так он мог видеть свой живот, не прибегая к помощи зеркала. Рогозов хотел использовать его только в крайнем случае. Так как отражение в нем меняет местами право и лево, что усложнит манипуляции.
Продезинфицировав операционное поле, Леонид сделал разрез скальпелем. Во время операции Рогозов случайно задел слепую кишку. И теперь рану срочно требовалось зашить. На это уйдут драгоценные минуты, которые он будет себя чувствовать еще относительно хорошо.
Затем от потери крови и боли ему станет намного хуже. Добраться до аппендикса было непросто даже с помощью зеркала. Делать это приходилось в основном на ощупь.
Каждые пять минут приходилось делать паузы на отдых, которые длились по 25 секунд. В одну из них его охватила паника: неужели он не сможет закончить операцию. Впоследствии он признавался коллегам: что заставило его не опускать руки. Он знал, что ему некому помочь. И пока к нему долетят, он уже умрет. Только так смог подавить свой страх.
Ассистентам Рогозова, которые никогда не присутствовали на подобном, было не по себе. Они с трудом держались на ногах. Но сменять никого не пришлось. Закаленные Антарктидой полярники выдержали и это испытание. Цена ошибки была очень высокой. Любая неточность могла привести к гибели.
Хирург удалил аппендикс, вколол себе антибиотик. И зашил рану. Операция закончилась ровно в полночь по московскому времени.
Она длилась один час 45 минут.
Если бы с операцией затянули хотя бы на несколько часов, Леонид Рогозов мог умереть от перитонита и внутреннего кровотечения. Температура спала лишь на пятые сутки. А уже через неделю он сам себе снял швы.
Леонид Рогозов еще с детства мечтал стать врачом. Его школьные годы выпали на военное время. Ему, как и всем его сверстникам, рано пришлось повзрослеть. В 1941 году его отец ушел на фронт. А в 1943 году погиб в боях. Мама осталась с четырьмя детьми, которых поднимала в Минусинске в очень тяжелых условиях, работая на лесозаготовках.
Леня с детства был очень ответственным и учился блестяще. В Ленинградский медицинский институт он поступил как будто играючи. Учился он только на пятерки. Строил планы на будущее и хотел заниматься наукой. Тогда он еще не подозревал, что ему предстоит судьбоносное путешествие на край земли, и он прославится на весь мир.
Побывать в Антарктиде, так же, как и в космосе, в начале 60-х годов прошлого века мечтал каждый мальчишка. Когда Леонид Рогозов узнал о наборе врачей-добровольцев для работы на научной станции в Антарктиде, долго раздумывать не стал.
Прошел отбор и 5 ноября 1960 года вместе с другими участниками экспедиции на дизельном электроходе “Обь” отплыл на загадочный ледовый материк. Им предстояло 36 дней морского пути. С робой хирург-романтик взял чемодан, в который положил книги и двухпудовую гирю.
Коллеги недоумевали: зачем тебе в Антарктиде гиря? Но гире еще предстояло сыграть немаловажную роль в этой истории. Выбор на Рогозова пал не случайно. У него были блестящие характеристики. А в Антарктиду брали только лучших из лучших.
В его характеристике было коротко написано: “Знает полостные операции и травматологию”. Плюс он был достаточно молод, что очень важно для экспедиции в Антарктиду. Потому что там что врач, что повар - это лишние рабочие руки.
11 декабря 1960 года дизель-электроход “Обь” прибыл к берегам Антарктиды в район станции “Лазарев”. Деятельность Шестой Антарктической экспедиции заключалась в том, что они должны были построить станцию, которую назвали “Новолазаревская”.
Санно-гусеничный поезд из двух тягачей-вездеходов и двух саней отправился в путь 15 декабря. Холод до 80 градусов ниже нуля. Скорость ветра до 50 метров в секунду. И при этом палящее антарктическое солнце. Отражаясь от солнца, солнечные лучи становятся настолько опасными, что могут буквально сжечь глаза и кожу. Рогозова и других участников полярной экспедиции спасали только солнцезащитные очки.
До оазиса Ширмахера, где было решено строить станцию, добирались трое суток. Несмотря на то, что в экспедиции Леонид был врачом, работал наравне со всеми. 18 февраля 1961 года состоялось официальное открытие “Новолазаревской”.
В экстремальных условиях Антарктиды нужно было помогать друг другу. Но заменить врача невозможно. Полярники шутили про Рогозова, что он второй человек после начальника экспедиции. Ведь только от врача зависит, может ли экспедиция продолжать работу или ее следует прекратить ради спасения чьей-то жизни.
К счастью, никто из полярников в экстренной медицинской помощи не нуждался. Максимум - ушибы или простуды. Рогозов уже начал думать, не растеряет ли за время экспедиции квалификацию хирурга. Для поддержания физической формы Рогозов ежедневно занимался с гирей.
Леонид Рогозов высоко ценил помощь коллег-полярников. Без настоящей товарищеской взаимопомощи невозможно зимовать. Конечно, решающую роль сыграли личные качества самого хирурга: его сила воли, хорошая физическая форма благодаря ежедневным занятиям с гирей.
В одном из интервью он сказал: "Если бы я был послабее, не знаю, смог бы я тогда закончить операцию".
Утром 1 мая начальник Владислав Гербович доложил в Москву об успешном завершении операции. Еще через несколько дней о подвиге хирурга сообщила главная информационное агентство страны ТАСС.
Младшая сестра Леонида, Валентина в то время училась в Абаканском педагогическом институте. Об операции, которую провел ее брат, она узнала от преподавателей.
Операция прославила Леонида Рогозова на весь мир. Его даже сравнивали с первым космонавтом. Они с Гагариным родились в один год, даже в один месяц совершили свой подвиг.
В зарубежной прессе были даже такие слова: Русский характер в лице этих двух молодых людей показывает, почему Советский Союз всегда добивается Победы.
Рогозов быстро восстановился и продолжил работу на станции. Зимовка затягивалась из-за плохих погодных условий.
29 мая 1962 года полярники вернулись в Ленинград. В июне Рогозов был награжден Орденом Трудового Красного Знамени. Он вступил в партию, получил двухкомнатную квартиру в Ленинграде, куда перевез свою маму, которая взяла на себя быт. Позже защитил диссертацию, работал в Научно-исследовательских институтах.
Леониду Рогозову приходили мешки писем со всего мира. Одно из них, от его коллеги из Чехословакии, заинтересовало хирурга. Девушка по имени Марцелла приглашала его в Прагу. Они встретились, и это была любовь с первого взгляда.
В Советский Союз Рогозов вернулся с молодой женой. Вскоре родились дети: девочка и мальчик. Но совместная жизнь у пары не сложилась. Через несколько лет, забрав с собой детей, Марцелла вернулась в Чехословакию. Больше сына и дочь Леонид никогда не видел. Не разрешала бывшая жена.
Дети Рогозова тоже стали врачами. Сын Владислав - анестезиолог. Дочь Елена - врач общей практики.
В 70-е годы Рогозова еще не раз приглашали принять участие в новых экспедициях, но он отказывался. Не потому, что боялся опасностей. А потому, что для настоящего хирурга там работы мало. А ему хотелось заниматься наукой.
Он особо не любил рассказывать о том, что произошло в Антарктиде. На советских станциях после случая с Рогозовым появилось правило, которого неукоснительно придерживаются до сих пор. На каждой станции зимует по два врача: хирург и анестезиолог.
Последние полтора десятилетия своей жизни Леонид Рогозов заведовал отделением в НИИ Фтизиопульмонологии. До последних дней своей жизни Леонид Рогозов спасал людей и готовил себе достойную смену.
Рогозов не бросил работу, даже когда ему поставили страшный диагноз: онкология. Таким был этот человек: целеустремленным, закаленным невзгодами и не умеющим делать что-либо наполовину.
Постскриптум
Владимир Высоцкий посвятил мужественному хирургу песню, в которой есть такие строчки: Пока вы здесь в ванночке с кафелем моетесь, нежитесь, греетесь. В холоде сам себе скальпелем он вырезает аппендикс.
В Санкт-Петербурге в Музее Арктики и Антарктики есть экспозиция, посвященная Леониду Рогозову.
Там хранятся инструменты, которыми врач провел себе операцию. История Леонида Рогозова удивляет и восхищает всех, кто узнает о ней впервые.
Дорогие подписчики и гости канала. Большое спасибо за внимание. За Ваши добрые слова и комментарии. Будьте здоровы, счастливы. С любовью к Вам.
