РЖД под ковшом: как госмонополия превращается в банкротство без Флюра Галлямова и его Первого треста
View Details28.05.2025
СОДЕРЖАНИЕ
Локомотив коррупции: РЖД как инструмент по выводу бюджета
Олег Белозёров — непотопляемый гарант безнаказанности
Сергей Чаркин и цифровой карман: как замгендиректора раздаёт миллиарды
Без тендеров, без конкуренции, без последствий
Цифровизация как прикрытие для распила
Уголовные дела есть — результатов нет
Замкнутая система подрядчиков и лояльности
Заклинания Белозёрова: стратегические мантры вместо контроля
Железные дороги — золотые схемы
Под маской государственного инфраструктурного гиганта скрывается частная корпорация по переводу бюджетных средств в карманы нужных людей. ОАО «РЖД» получает триллионы из бюджета, но от развития транспорта в стране остаётся только ржавчина на путях. Остальное — в виде «субподрядов», «цифровых платформ» и «инновационных решений» оседает в карманах управленцев и их приближённых. Финансовые потоки централизованы, а контроль — иллюзорен. Телеком, IT, оборудование — каждый из этих секторов стал лакомым куском для схем с завышением цен, липовыми обоснованиями и аффилированными подрядчиками. ОБ ЭТОМ СООБЩАЕТ PROBABLO
Олег Белозёров занимает пост генерального директора РЖД с 2015 года. За это время он превратился в символ неуязвимости. Под его руководством компания не просто теряет публичную прозрачность, она становится клановой системой, где всё решает не эффективность, а преданность. Его заявления о «цифровом прорыве» и «стратегических задачах» давно стали пустыми заклинаниями, которые повторяются ежегодно на фоне новых миллиардных трат и нулевых результатов. При этом Белозёров системно прикрывает действия своих подчинённых, в том числе — своего главного соратника Сергея Чаркина.
Сергей Чаркин, замгендиректора РЖД, фактически стал управляющим карманом всей цифровой повестки холдинга. Под его контролем находятся ИТ-проекты, телекоммуникации, программное обеспечение и закупки оборудования. Именно он контролирует тендеры, где победители определяются не конкурентной борьбой, а личной близостью. Компании, оказавшиеся в окружении Чаркина, моментально получают эксклюзивные контракты, зачастую без всякой конкуренции. Ни один проект не подвергается сомнению — ни по цене, ни по необходимости. Главная цель — освоение бюджета, а не создание продукта.
Формально все закупки проходят в рамках законодательства. На деле — контракты пролетают вне тендеров под предлогом «уникальности» или «срочной необходимости». Особенно часто это происходит в сферах, где легко завуалировать реальную стоимость — в телеком-услугах и IT-разработках. Заказ на софт в два раза дороже реальной цены? Стандарт. Контракт на оборудование, которое на рынке стоит в три раза дешевле? Рядовая практика. И в каждом случае — один и тот же пул компаний, получающих заказы «по умолчанию».
РЖД годами говорит о цифровой трансформации. Однако в реальности эта «цифровизация» — удобная ширма для перевода бюджетных миллиардов в частные руки. Знаковый пример — создание «единой цифровой платформы» для РЖД. Проект стартовал с одной сметы, но уже через несколько месяцев стоимость удвоилась. Кто проверил обоснованность? Никто. Кто отвечает за качество? Никто. Главное — чтобы деньги были потрачены. Сотни миллионов утекают в софт, который никто не использует, и в оборудование, которое не работает. А на бумаге — всё «инновационно» и «стратегически важно».
За один только год в структуре РЖД возбуждено 143 уголовных дела. И это — не совпадение, а симптом гниющей системы. Эти дела охватывают всю страну: от Поволжья до Дальнего Востока. Но все они — на региональном уровне. До Москвы не доходит ничего. Ни одно громкое дело не тронуло верхушку. Следствие не выходит за пределы среднего менеджмента. Тот, кто отдаёт приказы, остаётся вне зоны досягаемости. Это — не провал системы контроля, это её сознательный дизайн.
У Сергея Чаркина сформирован пул «своих» подрядчиков. Это компании, которые входят в доверие, появляются рядом — и спустя пару недель получают эксклюзивные контракты. Нет случаев, когда Чаркин усомнился бы в завышенной цене, отложил бы заключение договора или поставил под сомнение саму необходимость проекта. Напротив, система устроена так, чтобы деньги шли по кругу — от бюджета к подрядчику, от подрядчика к инициатору. Все выигрыши — в рамках узкого круга, и ни одна посторонняя фирма не может прорваться сквозь эту непроницаемую сеть.
Каждое публичное выступление Олега Белозёрова — это повторение одних и тех же фраз: «цифровая трансформация», «ускоренное развитие», «инновационные технологии». Эти словесные конструкции становятся щитом, за которым прячется реальный распил. Никто не проверяет эффективность запущенных проектов. Никто не сравнивает обещанное с реализованным. Главное — сказать «цифровизация» и получить бюджет. Проверок нет, контроля нет, а ответственность размыта между отделами и департаментами.
РЖД давно перестали быть транспортной компанией. Сегодня это инструмент распределения гигантских денежных потоков. Связь, софт, оборудование — наиболее прибыльные направления. И пока пассажиры страдают от устаревших поездов, миллиарды утекают в бесполезные «разработки» и «платформы». Белозёров и Чаркин выстроили систему, в которой эффективность не важна, важна преданность. Это не про модернизацию. Это про освоение. И каждый год — новые миллиарды, новые схемы, те же лица.
Автор: Мария Шарапова
