Сон разума рождает... что? Загадка сновидений – от хаоса до нейробиологии
Сновидения – одно из самых загадочных и универсальных явлений человеческой психики. Подобно запойному просмотру сериалов, мы все регулярно погружаемся в мир грез, но мало кто может с уверенностью сказать, зачем мы это делаем. Мы видим сны далеко не каждую ночь, а когда видим, то часто это какие-то случайные, бессвязные сценарии, лишенные всякой логики. Проснувшись, мы порой сохраняем смутное воспоминание о пережитом во сне, но редко можем восстановить цельную картину. Эта непоследовательность, случайность и мимолетность сновидений (за исключением тех навязчивых кошмаров, что преследуют нас с детства) делает их крайне трудным объектом для научного изучения.
Большинство психологов и нейробиологов сходятся во мнении, что сновидения не выполняют какой-либо прямой, жизненно важной физической функции. Наше тело может восстанавливаться и без них. Однако многие исследователи убеждены, что сны – это не просто «шум» в мозгу или случайный набор картинок. Они верят, что сновидения служат важным эмоциональным или психологическим целям, выполняя некие первичные функции, необходимые для нашего ментального здоровья и адаптации.
Ученые, придерживающиеся этой точки зрения, изучают не только механизмы возникновения снов, но и их возможное значение. Они пытаются понять, как сновидения влияют на наш мозг и тело, могут ли они отражать наше восприятие мира, помогать в обработке информации или даже служить индикатором нашего психического состояния. Другие исследователи обращаются к истории и эволюции сна, пытаясь выяснить, обладали ли способностью видеть сны наши далекие предки, и давало ли им это какое-то селективное преимущество перед теми, кто такой способности не имел.
Мир сновидений до сих пор во многом остается terra incognita. Однако наука не стоит на месте, и сегодня существует множество теорий, пытающихся объяснить, почему же мы видим сны. Давайте погрузимся в это таинственное царство Морфея и рассмотрим наиболее интересные гипотезы.
Одним из фундаментальных открытий в изучении сна стало выделение фазы быстрого сна, или REM-фазы (Rapid Eye Movement – быстрое движение глаз). Именно во время этой фазы, открытой в 1950-х годах Юджином Асерински и Натаниэлом Клейтманом, наблюдается повышенная активность мозга, схожая с бодрствованием, при почти полном параличе скелетных мышц, и именно с этой фазой связаны самые яркие, эмоционально насыщенные и запоминающиеся сновидения.
Какова же природа этой мозговой активности? Одна из влиятельных нейробиологических теорий – активационно-синтетическая модель, предложенная Алланом Хобсоном и Робертом Маккарли в 1977 году. Согласно этой модели, сновидения возникают как побочный продукт чисто биологических процессов. Во время REM-сна из ствола мозга (особенно из области варолиева моста) исходят хаотичные электрические импульсы (так называемые ПГО-волны – понто-геникуло-окципитальные), которые активируют различные участки коры головного мозга, включая области, ответственные за зрение, слух, эмоции (например, миндалевидное тело в лимбической системе). Наш передний мозг, всегда стремящийся найти смысл в поступающей информации, пытается как-то синтезировать и интерпретировать эти случайные сигналы, «склеивая» их в подобие сюжета. Результатом этой попытки упорядочить хаос и являются наши сны – зачастую странные, алогичные, причудливые.
Изначально Хобсон и Маккарли считали сны совершенно бессмысленными, просто «шумом» работающего мозга. Однако позже они модифицировали свою теорию, признав, что сам процесс интерпретации этих случайных сигналов, попытка мозга создать из них связную историю, может иметь важное значение, приводя к возникновению новых идей, ассоциаций и творческих озарений. То есть, сам триггер сна может быть случайным биологическим процессом, но результат его обработки мозгом – уже нет. Активационно-синтетическая модель дала важное объяснение биологической основы сновидений, но не смогла полностью ответить на вопрос, почему сны так часто связаны с нашими переживаниями, воспоминаниями и эмоциями.
Ночной архивариус и психотерапевт: Сны как инструмент памяти и обработки эмоций
Современные исследования все больше указывают на то, что сновидения играют важную роль в когнитивных процессах, особенно в консолидации памяти и обработке эмоций. Похоже, пока мы спим, наш мозг не просто отдыхает, а ведет активную работу по упорядочиванию полученной за день информации и переживаний.
Многочисленные исследования подтверждают гипотезу о том, что сон, и в частности сновидения во время REM-фазы, помогает нам сохранять и укреплять воспоминания. В течение дня новая информация и впечатления сначала попадают в гиппокамп – область мозга, отвечающую за кратковременную память и формирование новых воспоминаний. Во время сна происходит процесс переноса этих воспоминаний из гиппокампа в различные отделы коры головного мозга (неокортекс) для долговременного хранения. Этот процесс называется системной консолидацией памяти. Нейробиологи обнаружили, что во время сна гиппокамп как бы «проигрывает» события прошедшего дня, иногда даже в обратном порядке, активируя соответствующие нейронные цепи. Сновидения могут быть субъективным отражением этого процесса «перезаписи» и реорганизации воспоминаний. Сон позволяет нашему мозгу не только закрепить нужную информацию, но и отсеять ненужную, интегрировать новые знания в существующую систему представлений.
Другая важнейшая функция сновидений, по мнению многих психологов, – терапевтическая. Сны помогают нам справляться с сильными эмоциями, такими как страх, печаль, гнев или любовь. Мы все знаем, как сон может «остудить» гнев или помочь пережить горе. Как это происходит? Одна из теорий предполагает, что во время сновидений мозг как бы «отделяет» эмоциональный заряд от самих воспоминаний о событиях, вызвавших эти эмоции. Обрабатывая событие во сне без острого эмоционального сопровождения, мы получаем возможность взглянуть на него под другим углом, установить новые связи между чувствами и прошлым опытом, найти иные перспективы. Сновидение становится безопасным пространством, где мы можем проработать сложные ситуации, исследовать свои страхи и неуверенности, не будучи захлестнутыми эмоциями бодрствующего состояния.
Исследования подтверждают связь между сновидениями и эмоциональным состоянием. Например, в одном исследовании 2009 года изучались сновидения двух групп студентов: здоровых и страдающих депрессией и тревогой. Студентов будили во время REM- и NREM-фаз сна и просили описать сны, а также проводили тесты на настроение и самооценку. Оказалось, что у студентов с депрессией и тревогой в сновидениях гораздо чаще встречались темы агрессии, конфликтов и виктимизации (ощущения себя жертвой). Исследователи предположили, что REM-сон и сновидения могут служить механизмом, помогающим этим пациентам справляться с негативными эмоциями, касающимися самооценки, печали и гнева, хотя этот механизм у них может быть нарушен.
Еще одна теория, связанная с когнитивными функциями, – это теория обработки информации. Она предполагает, что во время REM-сна наш мозг активно обрабатывает новую информацию, полученную за день, и пытается связать ее с уже существующими знаниями и концепциями, хранящимися в памяти. Сновидение возникает тогда, когда мы как бы «осознаем» процесс установления этих связей. Часто эти связи устанавливаются между отдаленными или лишь косвенно связанными понятиями, что и объясняет причудливый, нелогичный и часто метафорический характер наших снов. Мозг пытается создать некий связный нарратив из этих фрагментированных образов, звуков и моторных импульсов. Именно в этом процессе соединения разнородной информации, по мнению сторонников этой теории, и рождается креативность. Сновидения позволяют нам взглянуть на проблемы под неожиданным углом, найти нестандартные решения, лучше понять мир и свое место в нем.
По Фрейду и не только: Глубинные желания, психическое здоровье и эволюционная необходимость снов
Говоря о теориях сновидений, невозможно обойти вниманием фигуру Зигмунда Фрейда, основателя психоанализа. Хотя многие конкретные положения его теории сновидений были со временем опровергнуты или поставлены под сомнение научной психологией, его идеи оказали огромное влияние на культуру XX века и до сих пор вызывают интерес.
Фрейд считал сновидения «царской дорогой к бессознательному». Он полагал, что наши сны – это замаскированное выражение подавленных, неприемлемых для сознания желаний и влечений, в первую очередь агрессивных и сексуальных. Нами движут инстинкты, которые наше сознательное «Я» (Эго) и «Сверх-Я» (Суперэго – моральные нормы) вытесняют в бессознательное. Во сне цензура сознания ослабевает, и эти запретные желания прорываются наружу, но в искаженном, символическом виде.
Фрейд выделял явное содержание сновидения (то, что мы помним после пробуждения) и скрытое содержание (истинный, замаскированный смысл сна, его бессознательные истоки). С помощью метода свободных ассоциаций и анализа символов психоаналитик должен был расшифровать скрытое содержание, добравшись до вытесненных желаний пациента (например, пресловутого Эдипова комплекса – сексуального влечения к родителю противоположного пола). Для Фрейда сновидение было прежде всего исполнением желания, пусть и в завуалированной форме.
Хотя фрейдовская теория сновидений сегодня критикуется за субъективность, недостаток эмпирических подтверждений и чрезмерный акцент на сексуальности, она впервые поставила вопрос о смысле сновидений и их связи с глубинными психологическими процессами.
Современные исследования также указывают на тесную связь между сном, сновидениями и психическим здоровьем. Хронические проблемы со сном наблюдаются у 50-80% пациентов с диагностируемыми психическими расстройствами (такими как депрессия, тревожные расстройства, биполярное расстройство, шизофрения), в то время как в общей популяции от нарушений сна страдают лишь около 10%. Исследование, проведенное в Гарвардском университете в 2009 году, показало, что нарушения сна, особенно прерывание REM-фазы, могут повышать риск развития психических расстройств как у детей, так и у взрослых. Нарушение REM-сна влияет на уровень нейромедиаторов (серотонина, норадреналина) и гормонов стресса (кортизола) в мозгу. Это, в свою очередь, нарушает регуляцию эмоций и когнитивные функции. Длительный дисбаланс гормонов и нейромедиаторов может способствовать возникновению или усугублению психических заболеваний. С другой стороны, эти данные открывают и терапевтические перспективы: лечение нарушений сна может помочь облегчить симптомы сопутствующего психического расстройства или даже предотвратить его развитие.
Важность REM-сна (и, следовательно, сновидений) для нормального функционирования организма подтверждается и исследованиями депривации (лишения) сна. В экспериментах, где испытуемых будили каждый раз, как только они входили в фазу REM-сна, наблюдались серьезные негативные последствия: повышенная раздражительность, тревожность, трудности с концентрацией внимания, нарушения координации, ухудшение памяти и даже тенденция к галлюцинациям. Хотя часть этих эффектов можно списать на общую нехватку сна, многие исследования показывают, что именно дефицит REM-фазы играет ключевую роль.
На биологическую необходимость REM-сна указывает и феномен REM-отдачи (REM rebound). Если человека лишить возможности видеть сны (войти в REM-фазу) в одну ночь, то в следующую ночь он проведет в этой фазе значительно больше времени, как бы наверстывая упущенное. Такая биологическая компенсация явно свидетельствует о том, что REM-сон выполняет некие жизненно важные функции.
Это подводит нас к адаптивной (эволюционной) теории сна и сновидений. С точки зрения эволюции, сон мог развиться как механизм, помогающий животным выживать. Во-первых, сон заставляет животных затаиться в безопасном месте на время, когда они наиболее уязвимы (например, ночью для дневных животных), тем самым снижая риск стать жертвой хищников или получить травму. Во-вторых, сон помогает экономить энергию. В-третьих, как показывает феномен REM-отдачи, сам REM-сон (и сновидения) несет в себе некую важную адаптивную функцию, которая была сохранена в процессе естественного отбора. Возможно, эта функция связана именно с обработкой информации, эмоций или подготовкой к потенциальным угрозам.
Виртуальный тренажер выживания: Зачем нам снятся кошмары и опасности?
Одной из самых интригующих современных теорий, объясняющих возможное эволюционное предназначение сновидений, является теория симуляции (или репетиции) угроз (Threat Simulation Theory, TST), разработанная финским нейробиологом и философом Антти Ревонсуо.
Согласно этой теории, главная функция сновидений – это виртуальная репетиция действий в опасных ситуациях. Наш мозг во сне моделирует различные угрозы (нападение хищника, падение с высоты, преследование, социальный конфликт), с которыми наши предки постоянно сталкивались в своей среде обитания. Проигрывая эти сценарии в безопасной обстановке сна, мы тренируем когнитивные механизмы, необходимые для быстрого распознавания опасности и эффективного реагирования на нее (бегство, защита, борьба). Такая «тренировка» повышала шансы на выживание в реальном мире и, соответственно, репродуктивный успех. С этой точки зрения, сновидения – это своего рода древний эволюционный «тренажер выживания».
Эта теория хорошо объясняет, почему в наших снах так часто присутствуют негативные эмоции (страх, тревога, гнев) и угрожающие ситуации, включая кошмары. Кошмары – это не просто «сбои» в системе, а возможно, наиболее интенсивные тренировки реакции на опасность.
Теория симуляции угроз нашла подтверждение в ряде исследований. Например, группа ученых из Университета Турку (Финляндия) изучала сновидения детей, живущих в разных условиях – в безопасной среде и в условиях постоянной угрозы физическому благополучию (например, в зонах военных конфликтов или в семьях с высоким уровнем насилия). Оказалось, что дети из «опасной» среды видели значительно больше снов с угрожающими сюжетами, их «система симуляции угроз» была гораздо более активной. Дети же из безопасной среды видели более спокойные сны, лишенные явных угроз.
В другом исследовании сравнивались сны детей, переживших психологическую травму, и детей без травматического опыта. Результаты подтвердили предыдущие выводы: травмированные дети видели сны значительно чаще, и их сны были насыщены сценами насилия, угроз и опасностей. У психически здоровых детей сны были менее интенсивными и реже содержали угрозы.
Конечно, теория симуляции угроз не объясняет всего разнообразия сновидений (например, приятных или бытовых снов). Она также подвергается критике: неясно, являются ли сны об угрозах именно репетицией или просто отражением дневных страхов и тревог. Тем не менее, она предлагает убедительное эволюционное объяснение по крайней мере для части наших сновидений, особенно для тех, что насыщены негативными эмоциями и опасными ситуациями.
Итак, зачем мы видим сны? Однозначного ответа наука пока не дает. Вероятно, сновидения – это многофункциональное явление, выполняющее сразу несколько задач: от консолидации памяти и обработки эмоций до творческого решения проблем и репетиции реакций на угрозы. Возможно, разные типы снов служат разным целям. Таинственный мир сновидений продолжает хранить свои секреты, но каждая новая теория, каждое новое исследование приближает нас к пониманию этого удивительного «ночного кинотеатра», который наш мозг устраивает для нас каждую ночь.
