Герой статьи — уроженец Нидерландов, парусных дел мастер Ян Стрейс. Он жил в эпоху Робинзона Крузо, да и сама его жизнь в чем-то напоминает судьбу героя романа Даниэля Дефо.
Подобно Робинзону, он бежал из родительского дома (это судьбоносное для юноши событие произошло в 1647 году) и завербовался на торговый корабль — благо жил он в Амстердаме, крупнейшем порту северной Европы того времени. Завербовавшись на службу в голландскую Ост-Индскую компанию, он побывал в Юго-Восточной Азии, Сиаме, Японии и на Формозе (современном Тайване).
Вернувшись на родину, парусных дел мастер женился и обзавелся семьей. Однако через несколько лет, в 1668 году, отправился в очередное путешествие, на этот раз в далекую Московию (но это отдельная история). В этой статье речь пойдет о втором путешествии Стрейса, в ходе которого он посетил Италию и страны восточного Средиземноморья.
Недолго послужив на торговом корабле, со шкипером которого он успел поругаться, и посидев под арестом, Стрейс сошел на берег в итальянском Ливорно. Оттуда намеревался отправиться в Венецию — город, где человеку его профессии, как он предполагал, был уготован радушный прием.
Больверк, или болверк — это инженерное сооружение, предназначенное для защиты морского берега от действия волн, а также один из видов фортификационных сооружений.
Главной достопримечательностью города тогда была (и, видимо, до сих пор является, если не принимать в расчет футбольный клуб «Ливорно») могучая скульптурная группа, известная как «четыре мавра». Стрейс так описывает ее:
Речь, несомненно, идет о бронзовой скульптурной группе, поставленной на площади Пьяцца Микели в начале XVII века. Фигура, возвышающаяся на постаменте — герцог Тосканский Фердинанд I.
Считается, что памятник символизирует победы флота герцога над берберийскими пиратами — во всяком случае трудно придумать какое-то другое объяснение, исходя из того, что:
Впрочем, в описании голландца, который ни словом не упоминает про Фердинанда, хотя тот, вне всяких сомнений, уже стоял на своем почетном месте, монумент представляет памятник скорее не владетельной особе, а рабам, которые боролись за свою свободу.
Но существуют, как это ни удивительно, и другие толкования тайного (а возможно, и явного) замысла скульптурной группы. На одном из посвященных Италии сайтов пишут:
Пусть так, но кого же тогда символизирует Фердинанд (мужик без пиджака, но в доспехах и в чем-то, напоминающем накидку), который все-таки является значимой частью памятника? Самого себя или какой-то синтетический образ, воплощающий разные национальности и этапы жизни?
Италия того времени представляла собой созвездие мелких государств, и отсутствие единой центральной власти не лучшим образом влияло на правопорядок и, в частности, безопасность путников.
Писатель Артуро Перес-Реверте, большой знаток жизни Европы той поры, в романе «Мост Убийц» писал:
Похожая ситуация, вне всяких сомнений, царила не только на больших и малых дорогах в Рим, но и в других местностях Италии.
Сочетая полезное с приятным, моряк взял курс на Пизу, но был остановлен в дороге отрядом разбойников — как оказалось, достаточно благородных. Обыскав туриста и ничего не найдя, они не только не обозлились, но даже угостили заезжего бедолагу гроздью спелого винограда (что называется, приезжайте к нам в Тоскану, только в следующий раз все-таки прихватите с собой деньги или барахлишко — мало ли что может случиться, а разбойники бывают разные, в том числе и не такие благородные, как мы…).
В Пизе Стрейс провел ночь, а следующий день потратил на осмотр города.
Самое удивительное, что Стрейс ни словом не упомянул про знаменитую Пизанскую падающую башню. Быть может, ее тогда еще не построили или она еще была недостаточно падающей?
Действительно, башню возводили долгое время, почти две сотни лет. Однако известно, что ее строительство было начато еще в конце XII века, так что даже затянись оно на 400 лет, к середине XVII-го всяко должно было закончиться.
Что же касается наклона, то известно, что падение башни началось в самый разгар ее создания, и в процессе работы не было сколько-нибудь значительно уменьшено. Да и миновать Пизанскую башню путешественник едва ли мог, она была неподалеку от упомянутых им мест, не говоря уже о том, что в таком маленьком городке, как Пиза, все находилось поблизости друг от друга.
Пожалуй, отсюда можно сделать вывод такого рода: интерес туристов к достопримечательностям обусловливается во многом не тем, что они наблюдают своими глазами, а скорее представлениями и ожиданиями, сформировавшимися еще до их прибытия в ту или иную локацию. Путешественники готовы (и даже чувствуют себя обязанными) восхищаться теми чудесами, о которых прочли в путеводителях (хотя таковые в ту эпоху едва ли существовали, во всяком случае в нынешнем виде) или слышали из рассказов бывалых людей, и часто не замечают того, что находится перед ними (вспомним крыловское «слона-то я и не заметил»).
Впрочем, последующие века исправили эту ошибку, и в нашу эпоху Падающая башня — главный символ Пизы.
Путешествие по благословенной Италии продолжилось, и вскоре наш герой, пройдя «по таким приятным полям и лугам, таким красивым, что трудно представить себе что-нибудь лучшее» (знаменитый пейзажи Тосканы), оказался в знаменитой Флоренции.
И, переходя к более земным реалиям, добавляет:
Кошелек нашего героя, увы, был практически пуст, но, по счастью, он встретил в городе земляка, монаха из Хаарлема. Тот не только благословил Стрейса, но и одарил его четырьмя рейхсталерами (честно говоря, я слабо представляю себе, насколько велика эта сумма), и благодаря этому моряк несколько дней гостил в городе, что, судя по всему, доставило ему большое удовольствие.
Окончание следует…
Автор — Александр Котов
Источник — ШколаЖизни.ру
