Ефрейтор Иван Лавров смотрел на реку. Темные воды мощными волнами накатывали на берег, разбивались о наводимую понтонную переправу и борт баржи. Крики бакланов резали слух. Слышалась ругань командиров и бойцов. Пахло гнилой рыбой, потом и выхлопными газами. Слегка саднило плечо: небольшой осколок тогда достал-таки, зараза! Если б не ЗиС, принявший основной удар, не видать Ивану Волги! На берегу в ожидании переправы скопились люди, кони и техника. Автомобильный батальон грузился на судно. На том берегу пылал и громыхал город.
Иван забрался в кабину и посмотрел на Зураба:
- Батя мой, Андрей Сазонович, строгий был мужик. Детей нас в семье восьмерых мать нарожала. Сорванцы – только ноги из попки выдергивай, да спички вставляй! Ежели кто что нашкодил – не признается ни в жисть! Вот он такой прием и учинил. Вешал топор на косяк двери и заставлял нас по очереди проходить под ним, приговаривая, что только на виноватого тот упадет, да озорника и зарубит. Ну, мы и шли. А кто вставал, как вкопанный, тут время отцу ремень доставать! Голова!
Зураб улыбался:
- Я одын у родытэлэй. В домэ всэгда полно гостэй. Отэц всэх накормыт-напоыт, спат уложит. Мнэ с дэтства вино налывал. Эх! Что за выно у нас в Аджарыи! Что за дэвушки!
Ваня достал из-под сиденья кружку, тонкий резиновый шланг с металлическим краником, завернутые в газету сухари и кусочек сала. Движение пальца, и кружка оказалась полнехонькой.
- Вина нема, а за победу все ж выпьем! - Ваня отхлебнул, скривился, зажевал сухариком.
- За нашу побэду, Вано! – грузин осушил кружку, морщась, закусил. - Слющай, Ванюща! Какое изобрэтэние!
- Изобретение! – Иван захохотал, - поставил бочку в кузов, да вывел шланг. Больно часто из кабины за спиртом приходилось выходить.
Впереди застряла полуторка. Степан Ильич, взводный, коршуном бросился к машине. Выволок водителя, сел за руль.
- Чего встал? Тащи кривого! Не видишь – заглохла! – Водила схватил пусковую рукоятку, приладил на место, провернул. Мотор фыркнул, завелся. Старлей, поддав газу, с буксами влетел на баржу и едва не протаранил противоположный борт.
Наступила очередь Ивана.
- Ваня, чего ты тянешь? – Орал взводный, - газу! Газу дай! – Степан Ильич метался по берегу. Фуражка съехала набекрень, гимнастерка потемнела от пота под мышками и на спине, а старлей все бегал, как бешеный.
- Слищищь, как чэловэк надрываэца? Он пэрэживаэт. Паэхали, Вано, - Зураб кивнул на взводного и философски поднял палец, - Гитлэра хочэт сам побыть, нам нычэго нэ оставит!
- Хватит его, падлюки, видать, надолго! И нам, и вам, и Степану Ильичу! Всем достанется вражьей сволоты, мой юный грузинский друг, - Ваня налег на руль, играя желваками, - немца мы побьем! Никуда он, родимый, не денется! Раз ступил на землю русскую, считай, конец ему пришел.
- Нэ, Вано. На совэцкую зэмлю!
- Да? – брови Ивана поползли вверх, - а какая разница?
- Чего вы здесь возитесь! Ваня, поднажми, родной! – Иван Ильич, дородный сорокапятилетний детина, просунул в окошко устрашающе огромный кулак, - всех под трибунал пущу, суки троекуровские, вашу мать!
- Ну, река, помогай, голубушка! – Иван вжал газ в пол, мотор взвыл, и грузовик не въехал, а, скорее, впрыгнул на палубу речной посудины.
- Шестой! - закричал пожилой старшина, выглядывая из рубки и поправляя черную фуражку с кокардой Волжской флотилии.
- Где капитан?
- Нету. Убит.
- Кто командует?
- Я.
- Еще одну! – Заорал взводный.
- Вот тебе! - Старшина показал ему полруки, но быстро убрал, - не положено! Сам потонешь, и мы все заодно!
- Чего ты там руками машешь? Трибунал и до тебя доберется, старик!
- Ты на меня глазами-то не сверкай, товарищ старший лейтенант! Пуганый я! Баржа перегружена: полна коробочка! Следующим рейсом весь ваш батальон и доберем! - Старый воин теребил мокрый седой ус, и во всем виде его не было ни капли страха или сомнения. – Инженерá, может, переправу наладят быстрее, чем мы обернемся.
Старлей махнул рукой:
- Ладно! Командуй, малый флот!
Старшина прокричал что-то по-флотски, с матерком, отчего матросы засуетились, забегали, отдавая концы и втягивая трапы на борт. Затем исчез в рубке. Ожили главные дизели, ухнули, взревели с надрывом. Судно извергло клубы сизого дыма. Баржа задрожала и медленно отползла от берега.
Выбравшись на простор, судно пошло бодрее, а ветерок заметно посвежел. Иван высунул руку из кабины:
- Хорошо!
Вдруг откуда-то с берега раздались крики:
- Воздух! Мессеры! Ложись! – бойцы инженерного батальона, наводившие переправу, вскочили и умчались на берег, падая в воронки.
С характерным гулом к переправе летела четверка мессеров. Прошли чуть в стороне, заложили крутой вираж и с воем помчались прямо на скопление техники.
Затараторили максимы, заговорили зенитные орудия. Зенитчики на переправе не дремали никогда.
Мессеры приближались с неумолимостью грузового состава. Один свернул правее, другой чуть левее, а два оставшихся перли прямо на баржу. Фриц ударил пулеметом. Очередь прошлась по носу судна. Пули с лязгом врезались в стальной борт. Вода вокруг закипела, вздымаясь оглушительными фонтанами, плевалась колючими брызгами – немцы сбросили бомбы. Старшина, спокойный, будто древняя мраморная статуя, лавировал по фарватеру, поглядывая на вражеских «птичек».
Ваня с Зурабом залегли под грузовиком. Раздался яростный визг, а за ним раскатистый взрыв. Баржу основательно тряхнуло, будто гигантский музыкант взял ее в руки и растянул-сжал, словно гармошку.
Мессеры удалялись, их гул протяжно затихал.
- Попали, суки! В корме пробоина! Потонем! - крикнул кто-то из матросов.
Иван с Зурабом поднялись, озираясь.
- Уходят. Видать, с того берега шли. Остатки по нам сбросили, да на базу, - Иван матернулся, - у, собаки переодетые!
Баржа накренилась на правый борт и корму, стремительно погружаясь. Матросы бегали по палубе, бойцы автобата доставали вещмешки. Две полуторки юркнули в воду. Та флегматично поглотила их, отрыгнув массу пузырей.
- Вано, я плавать нэ умэю, - вдруг признался грузин, округлив глаза.
- Не ссы, Зурико, рано тебе помирать, - Иван порылся в кузове. Рядом с бочкой, придавленной ящиками со снарядами, нашел то, что нужно, - камера. Тебе. Пошли!
Иван поправил автомат, схватил насос, камеру и помчался в сторону вздыбившегося носа судна. Зураб не отставал. Друзья отыскали более-менее ровное место. Грузина потряхивало. Со смесью страха и ненависти он глядел на воду, заливающую правый борт. Следующие две полуторки последовали за первыми. Иван споро накачал камеру и вручил другу. Грузин схватил ее, тараща глаза:
- Смотри, Ванюща, - Зураб указывал трясущейся рукой на нос баржи.
Крен судна стремительно нарастал. Баржа глухо вздыхала потоками воздуха из отсеков. Друзья забрались на самый нос, вставший почти вертикально.
Иван успел заметить скользнувший в воду ЗиС:
- Эх, Зурико, – Ваня помрачнел. Снял кирзачи. Зураб молча последовал его примеру.
Грузин вцепился в камеру мертвой хваткой.
- Поехали! - Иван глубоко вдохнул и шагнул в воду.
Волга поглотила его с головой, но он быстро вынырнул:
- Давай, чудак-человек! Не боись. Не потонем!
Зураб бросил камеру в реку, закрыл глаза, а сам прыгнул Ване на голову. Оба сразу же чуть не пошли ко дну. Ивана оглушило. Собрав всю волю в кулак и глотнув воды, вынырнул. Раскрыв пасть, словно голодный судак, втянул ртом воздух:
- Твою ты…душу…мать!
Зураб вцепился в друга, позабыв о камере. Подгоняемая ветерком, она была уже далеко.
Иван не запомнил точно, как так вышло, да только друзья, вдоволь нахлебавшись воды, выползли на берег. Обоих колотило. То ли от холода, то ли от пережитого. Ваня тяжело дышал, лежа на прибрежном песке и отплевываясь. Весь запас матов исчерпался. Силы тоже. Зураб подполз к нему, расцеловал в обе щеки:
- Вано! – грузин плакал, - нэ было у мэнэ брата… тэпэр есть!
- Зачем…камеру бросил? - проскрипел Иван, закашлявшись.
- Прости, брат!.. Плавать нэ умэю!
Иван кивнул в сторону воды. На волнах покачивался знакомый силуэт. Друзья из последних сил вытащили тело на берег. Пожилой старшина глядел в небо немигающим взглядом.
***
Иван сдал немного назад. Снег заскрипел под шинами старика-ЗиСа. Достали его тогда! Всю технику подняли! Водолазы говорили, что «рысак» его вот так прямо на дне и стоял – на всех четырех резиновых копытах!
Пленные немцы быстро нагрузили полный кузов мерзлых мертвецов – своих бывших братьев по оружию.
- Сколько немчуры! На несколько ходок, - Ваня глянул на Зураба, - похоронить надо.
- А нащих сколько полэгло!
ЗиС помчался по зимнику, обогнал длинную серо-коричневую ленту пленных. Навстречу шли колонны пехоты, ревели танки. Кони перли артиллерию. В небе гудели Илы.
На перекрестке стоял покосившийся телеграфный столб. Порывистый ветер колыхал оборванные провода. В метре от земли был привязан заиндевевший труп в шинельке вермахта, в немецкой каске с отведенной в сторону правой рукой.
- Озорники! - Ваня свернул по «указателю» налево и поехал по укатанному снегу, оставляя позади замолкший Сталинград.
Автор: Робинзон Крузов
Источник: https://litclubbs.ru/duel/2314-iv-nov-boi.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
