Главу госкомпании Игоря Сечина в лицо упрекнули за высокие заработки. В ходе общего собрания акционеров «Роснефти» миноритарий Леонид Пронин заявил, что выплаты руководству завышены, и предложил привязать их к доходам акционеров.

В ответ Сечин, наоборот, пожаловался на скудное вознаграждение: «Зарплаты нашего менеджмента в среднем ниже, чем в частных компаниях. Наши вознаграждения соответствуют стандартам, являются открытыми и транспарентными». На самом деле это не так. По итогам 2017 года 11 членов правления «Роснефти» получили вознаграждение в 3 млрд 895 млн руб. В среднем на каждого выходит по 354 млн. В крупнейшей частной нефтяной компании Лукойл получают в 2,5 раза меньше. Общий размер выплат членам правления, согласно годовой отчетности, здесь составил 1 млрд 739 млн руб. Или по 134 млн на каждого из 13 топ-менеджеров Лукойла.

Не совсем корректно и кивание Сечина в сторону мировых стандартов. Во многих западных странах не такая огромная пропасть между доходами верхушки и рядовых сотрудников. Если в российских госкомпаниях «топы» получают в сотни и даже тысячу раз больше, то, к примеру, в крупнейших компаниях Швеции – в 89 (данные по Statista), а в Норвегии – всего в 58 раз. Такие вилки, как в России, за гранью разумного. И ведь значительные вознаграждения вряд ли означают более высокую эффективность. Скорее отражают не ограниченную общественным контролем власть. В руководящих органах российских госкомпаний в обязательном порядке присутствуют назначаемые правительством представители государства. В совет директоров «Роснефти», в частности, вошли министр энергетики Александр Новак и помощник президента Андрей Белоусов. Они утверждают правила выплат компенсаций топ-менеджерам и должны нести ответственность за перекладывание народных миллиардов в частные карманы.