Сейчас это звучит обыденно: "родился ребёнок с помощью ЭКО". Улыбаемся и машем, поздравляем родителей. Но в феврале 1986 года, в СССР появление девочки, зачатой вне тела матери, было сродни фантастике.
Её звали Алена Донцова. Её рождение — историческое событие, за которым тогда, в Советском Союзе, скрывалась тишина. И немного страха.
То, что сегодня называют ЭКО, тогда было настолько экспериментальным, что даже разговоры об этом регулировались запретом сверху.
Ещё в 50-х профессор Борис Хватов попытался внедрить искусственное оплодотворение — и угодил под каток обкома: "ненаучно, антигуманно, буржуазное извращение". В 80-х стало чуть полегче.
Когда Ольга — будущая мать Алены — узнала из научной статьи, что в Москве проводятся подобные эксперименты, она решила рискнуть. В газете упомянули, что ищутся добровольцы для эксперимента. У Ольги уже был сын, но других детей завести она уже не могла, хотя мечтала. После двух внематочных беременностей и удаления маточных труб другого шанса у неё просто не было.
Первая попытка оказалась неудачной. Процедура была очень дорогой и ученые отказали Ольге во второй попытке. Но она все-таки смогла их убедить.
И вот, в 1986 году в Научном центре охраны материнства и детства в Москве, благодаря команде врачей — Калининой, Лукину, Леонову и академику Кулакову — появился эмбрион, который прижился. А потом родилась девочка.
Историю не афишировали, а ученые подводили итоги научного эксперимента.
О том, как она появилась на свет, в городе не знал никто, только самые близки. Сама девочка узнала, что она "не совсем обычная", только в 10 лет.
Тогда Алена не поняла, что это вообще значит. Ну пробирка. Ну родилась как-то иначе. Какая разница?
Ольга же своим примером подтолкнула отечественную науку вперед. А многие отчаявшиеся женщины получили шанс родить здоровых детей.
Самый частый страх того времени, связанный с "детьми из пробирки", будто они не смогут иметь своих детей. Мол, на них природа поставила точку. Алена этот миф разнесла в пух и прах. Её сын был зачат и рождён естественным путём. Без врачебных чудес.
Когда она забеременела, люди начали спрашивать — а как? А точно не через ЭКО? А не повторяется ли эксперимент? Алена только смеялась.
Сегодня она живёт в Москве, руководит рекламным агентством и собирается второй раз выйти замуж. Её мечта — двойня.
За прошедшие 39 лет из Алены могли бы сделать символ. Первую из будущего. Героиню роликов о победах науки.
Но она выбрала другое. Обычную жизнь. Без постоянных интервью, без ток-шоу и слов типа "уникальная". Да, иногда она появляется на телевидении — когда речь идёт о развенчании мифов об ЭКО. Но, как говорит сама, она не хочет превращать свою историю в политический или коммерческий проект.
Алена не отличается от своих ровесников. За её здоровьем до сих пор приглядывает врач, которая когда-то вела беременность её матери. Но это уже больше как традиция, чем необходимость.
В 1980-х советские СМИ почти не говорили об ЭКО. А если говорили — то с опаской. Дескать, "дети-роботы", "эксперименты над природой". В 90-е добавились претензии со стороны религиозных деятелей - "не божья воля".
Но страхи рассыпались, как только первые дети стали... просто детьми. Бегать, болеть ветрянкой, влюбляться, не делать уроки. Быть нормальными.
Буря на Западе, тишина в СССР
Первым же ребенком из пробирки стала Луиза Браун из Великобритании, которая появилась на свет в 1978 году. С девочкой тоже все в порядке, сейчас Луиза Браун занимается просветительской деятельностью.
Это была сенсация. У роддома её ждали 200 журналистов. Мир сошёл с ума: газеты, телевидение, интервью, слёзы, споры. А у нас — шёпот в кулуарах. Даже имя Алены держали в секрете почти 20 лет.
Семья получала не только поздравления, но и угрозы. Было ощущение, что это не ребёнок, а политическое заявление. Тем не менее, Луиза выросла, стала матерью двоих сыновей — и все они были зачаты естественным способом.
Кстати, именно пример Луизы и неоднозначной реакции людей подтолкнул советских чиновников провести эксперимент тихо. Не стоит травмировать психику матери и ребенка. Луиза и сейчас на виду, постоянно выступает и пропагандирует генетические исследования.
Алена Донцова же предпочла остаться в тени. Когда спустя годы о ней узнали, её пытались сделать лицом движения ЭКО. Но Алена отказалась. Она не хочет быть «примером» или «героиней».
ЭКО: в СССР и сейчас. В чем отличия
Почти 40 лет назад в одной из лабораторий Москвы начался эксперимент, на который тогда решились единицы во всем мире.
Сегодня же ЭКО — процедура, доступная по ОМС, с записями через Госуслуги. Что изменилось за это время? Почти всё.
В 80-х всё начиналось с гормонов. Много гормонов. Будущей маме назначали высокие дозы клостилбегита, чтобы стимулировать овуляцию.
Побочные эффекты? Были. От головных болей до рисков гиперстимуляции, которая могла привести к госпитализации. И всё это — без особой диагностики, так как уровень диагностической медицины в 80-е был несравненно ниже.
Тогда ещё не существовало ни генетического скрининга эмбрионов, ни криоконсервации. Всё работало по принципу: «Создали — срочно пересадить. Дальше следим, контролируем. Что будет — то будет».
Риски? Космические по нынешним меркам. Многоплодные беременности с тройнями и более — не редкость. Уровень успешности? От 10 до 15%. Самые продвинутые центры могли дать максимум 40% в удачный цикл. Протоколы — жёсткие, а результат — непредсказуемый.
Но прогресс на месте не стоит.
Сегодня всё иначе. Врач не просто «стимулирует овуляцию» — он составляет индивидуальный протокол. В дело идут алгоритмы, биомаркеры, УЗИ-контроль и генетические анализы.
Эмбрионы замораживаются. Причём не «в пробирке на подоконнике», а в жидком азоте при температуре -196 °C. Можно «подождать» идеального момента, пройти дополнительный скрининг, проверить хромосомы — и только потом делать перенос. Качество выросло, риски упали.
Итог: до 60% успешных беременностей, перенос одного-двух эмбрионов, сокращение числа осложнений у женщин, снижение вероятности многоплодия. ЭКО перестало быть чудом и стало нормой. К 2025 году число детей, зачатых с помощью ЭКО, превысило 10 миллионов
