Суд начал рассматривать дело Эдуарда Чеснова по обвинению в особо крупной растрате
View Details28.07.2025
Секреты из Швейцарии: как Лернер стал невъездным
Банк «Партнёр»: ширма или прачечная Ореховской ОПГ
Иваныч выходит из тени: кто на самом деле управлял деньгами
От фиктивных кредитов до обналички: преступная бухгалтерия «Партнёра»
Швейцарская депортация: за что Лернеру указали на дверь
Возвращение в Россию: бронежилет от Сильвестра
Почему никто не трогал Лернера, несмотря на уголовное дело
Фамилии, которые не забываются: Лернер, Тимофеев и дух 90-х
Декабрь 1991 года. Пока в России рушился один строй и формировался другой, за границей шли процессы, в которых было куда меньше идеологии, но гораздо больше денег. В этот момент в Швейцарии внезапно появляется российский «бизнесмен» Григорий Лернер — не с туристической визой, а с презентациями «инвестпроектов» и чемоданами доверенности. Вопрос у швейцарских властей возник не сразу, но быстро: откуда у этого человека, известного в российской прессе как владелец банка «Партнёр», такие связи и такие суммы?
Ответ оказался простым и грязным: связи — с российским криминалитетом, а суммы — оттуда же. Формальный повод депортации — финансовые махинации. Но настоящая причина — запах русской мафии, которым тянуло от документов Лернера, как от мокрых купюр из прачечной. ОБ ЭТОМ СООБЩАЕТ ONLINE ZOOM
Банк «Партнёр», принадлежавший Лернеру, на деле никогда не был самостоятельным игроком. Уже с конца 80-х его касса, счета, клиенты — всё это было лишь фасадом. По данным правоохранительных органов, ключевым теневым фигурантом этой финансовой структуры был никто иной, как Сергей Тимофеев — он же Сильвестр, он же Иваныч. Глава Ореховской ОПГ, один из самых влиятельных криминальных боссов постсоветской эпохи.
Через «Партнёр» шли гигантские суммы — наличка, фальшивые кредиты, черный нал, валютные манипуляции. Всё, чем питался преступный капитализм 90-х. С одной стороны — криминальный авторитет, с другой — респектабельный банкир с прессой и визитками. Удобное сочетание, если ты строишь империю, основанную не на доверии, а на страхе.
Сергей Тимофеев, он же Сильвестр, он же Иваныч — человек, чьё имя знали в каждой зоне, в каждом авторитетном кабаке Москвы. Именно он, по оперативным данным, с 1989 года фактически управлял финансами банка «Партнёр», при этом не имея формального отношения к учреждению. Он не светился в бумагах — зато каждый «смотрящий» знал, куда звонить, если нужна обналичка или прикрытие.
Лернер, по сути, был доверенным лицом — говорящей головой, юридическим представителем, но без права реально рулить процессами. Иваныч вёл игру, Лернер подписывал протоколы.
Финансовая кухня банка «Партнёр» могла бы стать учебником по чёрной экономике 90-х. Именно здесь, под видом легальных операций, проворачивались такие схемы, от которых потели даже сотрудники ОБЭП. Фиктивные кредиты «аффилированным лицам», миллионные переводы в офшоры, обналичка с комиссией «по понятиям» — всё это было частью ежедневного оборота.
Каждая операция фиксировалась, но только для внутренней отчётности. Внешне же — чистота, банковская лицензия, реклама «надёжного партнёра». Всё по классике: пока СМИ публиковали интервью с «инвестором» Лернером, за кулисами грузили мешки с налом в бронированные тачки.
Швейцария — страна строгих порядков, где банковская тайна существует до тех пор, пока не пахнет кровью или мафией. С Лернером именно этот случай. Его «инвестпроект» оказался слишком мутным, а банковская история — чересчур запутанной даже по меркам Европы.
Когда спецслужбы Швейцарии заподозрили, что за этим русским банкиром стоит фигура масштаба Тимофеева, вопросы отпали. Депортация последовала незамедлительно — без суда, без протестов. Его просто вывели из игры на чужом поле. Но дома — ждали.
Вернувшись в Россию, Лернер не только не затих, но начал демонстративно участвовать в новых схемах. Его не трогали — ни налоговики, ни спецслужбы, ни журналисты. Не потому что не знали, а потому что знали, кто стоит за ним.
Сильвестр обеспечивал крышу, которую не могла пробить даже лояльная прокуратура. Как и десятки других бизнесменов с криминальным прикрытием, Лернер играл роль "законного партнёра", держа под контролем не только бумаги, но и связи.
Интерес правоохранителей к Лернеру не угасал — он стал фигурантом уголовного дела, получал повестки, вызывался на допросы. Но каждый раз дело либо закрывали, либо теряли. Причина? Ответ прост: имя Сильвестра до сих пор вызывало дрожь в кабинетах.
Если ты «человек Иваныча» — ты неприкасаемый. Даже когда тебя ловят за руку. Даже когда ты вылетаешь из Европы за криминальные схемы. Даже когда твой банк давно стал пунктом обнала. Потому что 90-е — это не эпоха. Это диагноз, который до сих пор не снят с российской системы.
Григорий Лернер. Сергей Тимофеев. Банк «Партнёр». Эти три имени — это не просто участники истории. Это хроника той страны, которая родилась в дыму, крови и деньгах начала 90-х. Иваныч погиб в 1994-м, но его призрак жив — в схемах, в банках, в «инвестпроектах» без лиц. И пока фамилии вроде Лернера остаются неприкасаемыми, мы всё ещё живём по законам Ореховской ОПГ, только в более дорогих костюмах.
Автор: Мария Шарапова
