«— Вы свободны, — продолжал Дубровский, обращаясь к бледной княгине.
— Нет, — отвечала она. — Поздно — я обвенчана, я жена князя Верейского.
— Что вы говорите, — закричал с отчаяния Дубровский, — нет, вы не жена его, вы были приневолены, вы никогда не могли согласиться...
— Я согласилась, я дала клятву, — возразила она с твёрдостию, — князь мой муж, прикажите освободить его и оставьте меня с ним. Я не обманывала. Я ждала вас до последней минуты... Но теперь, говорю вам, теперь поздно. Пустите нас».
Последнее объяснение. Короткое и трагическое. И последняя встреча читателей с Машей в романе (по крайней мере, так получилось).
А что стоит за этим? Почему отношения героев завершились так? Закономерен ли этот финал? Вернёмся немного назад – к встрече героев после предложения князя. Не знаю, как у вас, а у меня к ней (точнее, к поведению героини) вопросов много. «Вы предлагаете мне своё покровительство, — отвечала Маша, — но не сердитесь: оно пугает меня. Каким образом окажете вы мне помочь?» Ею отвергнут план избавить её «от ненавистного человека», она надеется смягчить отца: «Я надеюсь тронуть его моими слезами и отчаянием. Он упрям, но он так меня любит». И только на вопрос Дубровского, который предскажет все последующие события: «Что, если возьмёт он себе в голову сделать счастие ваше вопреки вас самих; если насильно повезут вас под венец, чтоб навеки предать судьбу вашу во власть старого мужа?» - она даст поразительный ответ: «Тогда, тогда делать нечего, явитесь за мною — я буду вашей женою». Любопытны два момента: во-первых, «я буду вашей женою» (сама решила всё), во-вторых, подчёркнутые мной слова… Конечно, Дубровский любит по-настоящему. Каково ему слышать это «делать нечего»?! Пушкин подчеркнёт его переживания: «Дубровский затрепетал, бледное лицо покрылось багровым румянцем и в ту же минуту стало бледнее прежнего», - счастливый влюблённый реагирует не так! И не случайно после долгого молчания он будет наставлять любимую, как и что говорить отцу. Его монолог, может быть, мелодраматичен, но искренен и передаёт его переживания: «Бедная, бедная моя участь. За вас отдал бы я жизнь, видеть вас издали, коснуться руки вашей было для меня упоением. И когда открывается для меня возможность прижать вас к волнуемому сердцу и сказать: ангел, умрём! бедный, я должен остерегаться от блаженства, я должен отдалять его всеми силами... Я не смею пасть к вашим ногам, благодарить небо за непонятную незаслуженную награду».
И после этого ей будет вручено заветное кольцо...
История с кольцом памятна, наверное, всем. Помощь Дубровского опаздывает. Конечно, можно сказать, что виноват чересчур поторопившийся Митя или что Саша стремлением услужить «сестрице» всё испортил. Но давайте будем откровенны: что стало настоящей причиной всего?
«Сватовство князя Верейского не было уже тайною для соседства — Кирила Петрович принимал поздравления, свадьба готовилась. Маша день ото дня отлагала решительное объявление». Не кажется ли вам, что время уже ушло? Одно дело – отменить свадьбу, о которой известно лишь в кругу родни, и совсем другое – когда о ней говорят все. Вспомним к тому же, что отмена свадьбы в такой ситуации стала бы позором для невесты и её семьи - можно ли предположить, что Троекуров пойдёт на это? «Но время шло. Маша наконец решилась действовать — и написала письмо князю Верейскому». Обратим внимание: не с отцом, как намеревалась сначала, объясняется, а обращается к князю. Конечно, скорее всего, Троекурова не тронули бы её мольбы, но надо думать, «бешенства» ему прибавило и то, что дочь обратилась к нелюбимому жениху без его ведома. Если и раньше было мало надежды на изменение его решения, то теперь, когда о свадьбе известно всем…
Объяснение с отцом лишь ещё усугубляет одиночество Маши. Посаженная, по существу, под домашний арест, только сейчас она по-настоящему осознаёт, как далеко зашло дело. «Главное было для неё: избавиться от ненавистного брака; участь супруги разбойника казалась для неё раем в сравнении со жребием, ей уготовленным». Но интересно, ведь автор пишет: «Пламенно желала она с ним [Дубровским] увидеться наедине и ещё раз перед решительной минутой долго посоветоваться». Да, казалось бы, о чём ещё советоваться-то?!
И описание самой свадьбы. «В уборной барышни, перед зеркалом, дама, окружённая служанками, убирала бледную, неподвижную Марью Кириловну, голова её томно клонилась под тяжестью бриллиантов, она слегка вздрагивала, когда неосторожная рука укалывала её, но молчала, бессмысленно глядясь в зеркало». Затем последняя попытка смягчить отца:
«- С Богом, — отвечал Кирила Петрович и, взяв со стола образ, — подойди ко мне, Маша, — сказал он ей тронутым голосом, — благословляю тебя... — Бедная девушка упала ему в ноги и зарыдала.
— Папенька... папенька... — говорила она в слезах, и голос её замирал. Кирила Петрович спешил её благословить, её подняли и почти понесли в карету».
И свадьба, совершающаяся при запертых дверях, да ещё и не совсем по правилам: «Марья Кириловна ничего не видала, ничего не слыхала, думала об одном, с самого утра она ждала Дубровского, надежда ни на минуту её не покидала, но когда священник обратился к ней с обычными вопросами, она содрогнулась и обмерла, но ещё медлила, ещё ожидала; священник, не дождавшись её ответа, произнёс невозвратимые слова».
И дальше – «Вдруг раздались крики погони, карета остановилась, толпа вооружённых людей окружила ее, и человек в полумаске, отворив дверцы со стороны, где сидела молодая княгиня, сказал ей: “Вы свободны, выходите”».
И ответ Маши, который так часто сравнивают с отповедью Татьяны Лариной. Однако мне кажется, что ни о каком сравнении здесь речи быть не может. Судите сами.
Татьяна любила Онегина так, что решилась написать ему (поступок, совершенно неприличный для барышни того времени). Я позволю себе процитировать эмоциональный монолог Б.А.Покровского, записанный Г.П.Вишневской (речь идёт о репетиции с ней сцены письма): «А вы попробуйте пушкинскую Татьяну изобразить! Вы прочли, что у Чайковского написано? — “восторженно”! “страстно”!.. Да она не подниматься должна с постели, как будто её подъёмным краном тянут, а вылететь! На санках каталась когда-нибудь?.. А если каталась — вот и письмо Татьяны: не рассуждая, села в санки, да с высокой, крутой горы — вниз! Летит — дух захватило! А опомнилась уже внизу, когда остановились санки… Вот так Татьяна написала письмо, отправила Онегину и только тогда поняла, что она сделала…»
А есть ли такая любовь у Маши?
Татьяна выходит замуж совершенно добровольно. Да, любви не было, но она сама избрала свою судьбу:
…Неосторожно,
Быть может, поступила я:
Меня с слезами заклинаний
Молила мать; для бедной Тани
Все были жребии равны…
Я вышла замуж.
Кроме того, неоднократно было отмечено, что у неё могут быть сомнения в искренности чувств Онегина. Горьки её слова
Зачем у вас я на примете?..
…Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?
Несомненно, победа «над неприступною богиней роскошной, царственной Невы» в глазах света лишь возвысила бы Онегина. А Татьяна ведь не знает, насколько изменился он за эти годы…
Поэтому её ответ полон достоинства:
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна»
Маша же, которая, в отличие от Татьяны, сама звала Дубровского на помощь и выдана замуж по принуждению (более того: я не очень сведуща в церковных обрядах, но думаю, что брак, при заключении которого невеста не произнесла своего «да» мог бы - конечно, при других условиях – быть признан недействительным), по существу отрекается ото всего. Перечитаем её слова: «Я согласилась, я дала клятву, князь мой муж». А ведь и не соглашалась, и клятвы не давала…
А может быть, поняла, что с Верейским жить возможно? После венчания «она чувствовала холодный поцелуй немилого супруга», в карете «наедине с молодою женой князь нимало не был смущен её холодным видом. Он не стал докучать её приторными изъяснениями и смешными восторгами, слова его были просты и не требовали ответов». Может быть, уже поняла, что особой нежности от неё не потребуется, зато получит она многое? А что сулила бы ей судьба жены разбойника?
Мне, например, как-то больно бывает в очередной раз читать, что она как будто даже не озабочена тем, что Дубровский ранен (из-за неё, между прочим!), не зная, насколько серьёзна его рана, она «с твёрдостию» отказывает ему…
Может быть, справедливы слова В.Г.Белинского: «Быть похищенною любовником-разбойником у алтаря, куда насильно притащили её, чтоб обвенчать с развратным старичишкой, - казалось для неё очень "романическим", следовательно, чрезвычайно заманчивым. Но Дубровский опоздал, - и она втайне этому обрадовалась и разыграла роль верной жены, следовательно, опять героини...»
Хорошо известно, что роман не закончен. Первоначально, очевидно, предполагалось, что любовь между героями была взаимной. В авторском плане мы читаем: «У помещика праздник. Сосед ограбленный. Шкатулка. Учитель убегает с барышней». Затем, когда сюжет уже претерпел изменения, будет намечено продолжение: «Жизнь Марьи Кириловны. Смерть князя Верейского. Вдова. Англичанин. Свидание». Я думаю, мы не очень ошибёмся, если предположим, что «англичанином» окажется вновь Дубровский (был же он раньше «французом»!).
Но вот могли ли быть счастливы вместе герои? Я так не думаю…
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
Навигатор по всему каналу здесь
